Мгновение спустя из сада донеслись звуки скрипки.

– Это Римавски, – догадалась Хоуп. – О, теперь я вспомнила, как леди Торн говорила, что вечер закончится фейерверком! Пойдем! Давай подыщем хорошее место. Я обожаю фейерверк.

Все гости вышли на террасу, зачарованные красивой музыкой одинокой цыганской скрипки. Скрипач стоял в тени, виднелся только его силуэт и очертания его скрипки, мерцающей в свете стоящих рядом ночных фонарей. Скрипка стонала и рыдала в грустном плаче, затрагивая самые глубокие чувства.

Неудивительно, что Фейт не смогла устоять против него, подумала Хоуп, наблюдая за скрипачом. Он воплощал собой образ романтичного героя, о котором они мечтали с детства. И его музыка была неописуемо прекрасна.

Хоуп чувствовала твердые сильные руки большого мужчины, стоящего рядом и обнимающего ее за талию. Она прислонилась к нему, ощущая безграничную любовь. Ни один из воображаемых героев не мог сравниться с ее Себастьяном.

Музыка достигла наивысшей точки бурного долгого крещендо и внезапно оборвалась. В наступившей тишине раздался звук громкого удара, сопровождающийся приглушенным мужским восклицанием.

– Я нисколько не уничтожена! – раздраженно воскликнула невидимая женщина.

Существо в ярко красном одеянии проплыло через толпу.

Себастьян изумленно застыл.

– Если не ошибаюсь, это была...

Хоуп хихикнула.

– Да, я уверена, это была она. – Хоуп прижалась к Себастьяну. – Это волшебный вечер, не так ли? Посмотри!

Себастьян последовал за ее взглядом. Ее близняшка Фейт стояла, прислонившись к балюстраде, ее глаза выискивали в темноте цыганского скрипача, а на лице застыло мечтательное выражение. В тот момент, когда последние звуки музыки утонули в ночном воздухе, бархатное небо оросил водопад из звезд. Фейерверк начался.

Блестящие серебряные и золотые искры озаряли ночное небо. Толпа встречала каждый взрыв восхищенными охами и ахами.

Хоуп и Себастьян зачарованно следили за фейерверком. По крайней мере, Хоуп зачарованно смотрела на происходящее, в то время как Себастьян столь же зачарованно смотрел на ее лицо. Он и раньше видел фейерверки и наслаждался этим зрелищем, но он никогда не наслаждался им с Хоуп. Ее невинное, бесхитростное стремление к удовольствию и радости было удивительно заразительным. Он жадно впитывал ее жизнелюбие, как сильно изголодавшийся человек.

Под предлогом выбора лучшей точки, откуда можно было бы следить за фейерверком, он повел ее вдоль террасы и нашел место, где между россыпью звезд и благоухающими цветами сможет украсть пару поцелуев. Большинство лиц было обращено к небу, но, наклонившись, чтобы поцеловать ее, Себастьян кое-что заметил.

Он прошептал Хоуп на ухо:

– Ты должна это увидеть. Посмотри.

Он указал туда, где стройный цыганский парень с золотыми волосами страстно обнимался с маленькой темноволосой леди, одетой в соблазнительное алое платье.

– Я так рада! – воскликнула Хоуп. – Теперь мы можем быть полностью счастливы. – Она обвила его за шею и стала осыпать его лицо жаркими поцелуями. – Это самая райская ночь в моей жизни. Думаю, это любовь разлилась в воздухе повсюду.

Вообще-то, воздух был полон дыма, но Себастьян не обратил на эту ничтожную деталь никакого внимания. У него в руках находилась Хоуп. И сейчас только это и имело значение!

Глава 20

На следующий день Хоуп срочно вызвала Себастьяна к себе.

– Моя сестра Чарити скоро родит, – объяснила девушка, когда он приехал. – Сегодня мы уезжаем в Каррадайс-Эбби.

– Но я думал...

– Знаю, но и Пруденс тоже становится все больше и больше. Езду в экипаже она переносит с большим трудом. Чарити и ее муж, Эдвард, переехали в Каррадайс-Эбби несколько месяцев назад, чтобы дождаться там рождения ребенка. Пруденс, естественно, находится с ними, как ты понимаешь.

– Понимаю. – Его грудь напряглась. Теперь, когда он наконец обрел Хоуп, ее практически похищали у него. – Когда я увижу...

Она схватила его за руки.

– Едем с нами. Бери с собой девочек. Гидеон и Пруденс не будут возражать. Они полюбят их. – Хоуп смахнула слезу. – Я хочу, чтобы ты был со мной, Себастьян. Чарити первая из нас родит ребенка, и я так давно ее не видела.

Она закусила губу, пристально глядя ему в лицо. Хоуп боится за сестру, осознал он. Нередко, рожая детей, женщины умирали. Себастьян подумал о Тее, умершей в одиночестве.

– Если ты хочешь, чтобы я был с тобой, я еду, – сказал он просто.

Через час по улице растянулась цепь экипажей. К удивлению Себастьяна в поезде принимала участие и леди Августа.

– Разве можно пропустить такое, мой дорогой мальчик! – воскликнула она. – Скоро я стану двоюродной бабушкой. Вы и правда не знали, что сестры этой девочки замужем за моими племянниками?

В дороге они превосходно проводили время, а на ночь остановились в Лестере. Гостиница оказалась маленькой, аккуратной и чистой, и их компания полностью ее заполнила.

Жена владельца, пухлая женщина, по всем признакам заботливая мамаша, отправила всех леди наверх, где их ждала горячая вода. На ужин подали куриный суп, свежие рулеты и необъятный мясной пирог, за которыми последовали яблочный торт и сливки. Через час после их позднего прибытия все уже устроились под одеялами в своих кроватях.

Себастьян не мог лечь спать, не проведав сестер. Он заглянул в их комнату через дверь. На большой кровати девочки прижимались к Грейс и крепко спали, свернувшись как котята. Лили, служанка, спала на низкой кушетке в углу.

Он хотел зайти и к Хоуп, но она делила комнату со своей близняшкой. Хозяйка гостиницы, увидев его, задумчиво стоявшего возле двери девушек, твердо сказала:

– Леди скоро уснут, так что и вы можете отправляться в свою кровать, сэр.

Себастьян ушел. Но, несмотря на усталость, сон никак не приходил. По оконному стеклу забарабанил дождь.

– Ты спишь? – это оказалась Хоуп, одетая только во фланелевую ночную рубашку, ее щеки горели, а золотые локоны в беспорядке обрамляли лицо. Ее ночная сорочка была широкой и застегнутой до самого подбородка, и все же он никогда не видел ничего более привлекательного. Девушка выглядела невероятно прекрасной, чистой, свежей, немного взъерошенной и одновременно чувственной. Как очаровательно завернутый подарок.

Он сел, затем, вспомнив, что полностью раздет, натянул одеяло повыше.

– А это имеет значение? – она не должна находиться здесь.

– Я не могу заснуть, – призналась Хоуп и неслышно скользнула к кровати. – Я хочу остаться с тобой.

Он заколебался, слабо промолвив:

– Ты не должна.

– Ты прав. – Она забралась на высокую кровать, обнажив ноги до колен, выглядя удрученной и невероятно красивой.

– Ненавижу середину ночи, если к этому времени мне не удалось уснуть. Мне нужно, чтобы ты обнял меня, Себастьян. – Ее нижняя губа задрожала. Это было настолько не похоже на его храброго маленького эльфа, что он не выдержал. Себастьян протянул руки, и Хоуп упала в его объятия.

Он мгновенно возбудился.

Девушка прильнула к его голой груди и провела рукой по редким волоскам.

– Это приятно.

Борясь с неистовым желанием, он заставил себя осторожно переместить ее подальше от себя и натянуть покрывало, прикрывая свою наготу. Не так давно она назвала его благородным. А благородство не включало в себя лишение ее девственности в маленькой захолустной гостинице, в то время как ее двоюродный дед и другие члены семьи спали в нескольких ярдах от них.

Она задрожала, и он обернул одеяла вокруг ее тела, изолируя себя от ее мягкости и тепла.

Хоуп нахмурилась.

– Я хочу лежать в постели рядом с тобой.

– Ты не можешь, – коротко ответил он. – На мне нет ночной рубашки.